В плане боеспособности Украина находится в очень плачевном и жалком состоянии. Иначе наши штурмовики не занимали бы пустые укрепрайоны с продуктами и боеприпасами. Противник не просто оттуда отошел – он туда никого и не завел. Это уже о многом говорит
Об этом рассказал военный журналист, специальный корреспондент отдела политики "Комсомольской правды" Дмитрий Стешин в интервью изданию Украина.ру
- Дмитрий, в апреле мы с вами обсуждали, что было бы неплохо собрать дроновый кулак как по Суджей, чтобы ударить по ним ВСУ там, где наше наступление забуксовало. В частности, под Часовым Яром. При этом сам Часов Яр нам удалось дожать во многом благодаря тому, что ребята сбросили с ближнего неба "Бабу-Ягу" и прочую вражескую нечисть. Насколько эффективно нам удается использовать этот накопленный опыт действия и противодействия в сфере БПЛА теперь, когда мы наступаем на Покровск и на Константиновку?
- У нас заработал центр "Рубикон". Я с ним близко пока не знаком. Зато пообщался с дроноводами, работающими на левом и правом фланге Покровского направления. Они меня поразили тем, что один из операторов в одном бою подбил пять танков и одну немецкую самоходку с ужасающей скорострельностью и дальностью стрельбы в 30-40 километров. Шесть единиц техники в одном бою. В годы Великой Отечественной войны за это давали Орден Ленина или Героя Советского Союза.
Эти ребята работают дронами-камикадзе. Меня просили не называть точную дальность их действия, но это свыше 30 километров. Действуют они интересно. Собирают кулаки из ударных дронов. Причем одна группа бплашников работают по переднему краю ВСУ, чтобы никто носа не высунул, а вторая группа режет тылы.
Когда я с ними разговаривал (самое начало августа), у них была задача не дать противнику построить новую линию обороны Донбасса в десяток километров от Славянско-Краматорской агломерации. И сейчас они до сих пор не дают Украине строить эту линию укреплений. Хотя экскаваторы там работали десятками круглые сутки. Причем на этой строительной технике стояли системы РЭБ. Но наши ребята нашли рембазы, где эту технику обслуживали, а потом массово ее выжгли.
Украина об этом не говорит, но мне кажется, что в возведении этих фортификационных сооружений у нее возникли большие сложности.
Это стало возможным благодаря грамотным тактическим решениям. Я помню, как перед штурмом Красногоровки там стояла пятиэтажка (она сейчас завалилась), набитая операторами БПЛА, каждый из которых работал по своим целям без всякой координации. С тех пор мы качественно поменяли подходы к этому вопросу. Уже не осталось донкихотства и сражений в духе Первой мировой войны, когда ас бьется с асом. Идет системная работа.
Нужно обрубить противнику логистику под Покровском? Этим занимаются операторы БПЛА. И наши штурмовики почувствовали их работу примерно через месяц.
- На ваш взгляд, мы сейчас лучших операторов будем в "Рубикон" отдавать? Или линейным подразделениям что-то тоже достанется?
- Не знаю, нужна ли такая централизация. Пока мы не создали отдельного рода войск. Операторы появились в штатках, и, как мне кажется, надо так и оставить.
А что касается "Рубикона", то у врага тоже есть медийный проект – "Школа Мадьяра". Я был в месте на Днепре у артиллеристов, где напротив них у этой школы был подготовительный центр. Украина там тренировала дроноводов, после чего перебрасывала их на более горячие участки (Сумы, Покровск, Волчанск). Мне кажется, что надо оставить "Рубикон" в этом же качестве.
Рано или поздно СВО закончится. И мы можем реализовать этот центр как свою технологию и получить за счет этого деньги на развитие. Это такой же проект нашего ВПК, как и все остальное. Он должен быть сам по себе.
А создание родов войск или прикрепление штатных подразделений БПЛА к каждому бронеполку, штурмовикам или артиллеристов – это обязательно.
- Удалось ли нам решить старую проблему – централизованные поставки ретрансляторов от Минобороны?
- Буду говорить только о том, с чем столкнулся сам. Я помогал ребятам собирать на комплекс РЭБ "Мухомор", поскольку выданная им система не срабатывала. Из четырех дронов гасилось только два, противник жег наши машины. Это было на Кинбурнской косе. Очень неприятное место шириной в 5 километров. Там негде спрятаться.
Насколько я знаю, ретрансляторы от Минобороны войска получают. Но тут работает принцип "Хочешь сделать хорошо – сделай сам". Бойцы скидываются с зарплат на техническое обеспечение. Все понимают, что это надо, чтобы победить.
Тем не менее, с дронами проблема решена. Минобороны более-менее насытило фронт дронами обкатанных моделей. У нас с противником паритет. Кое-где мы его даже превосходим. Проблему с ретрансляторами рано или поздно решат. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы ее решили побыстрее.
- На Кинбурнской косе стоил ли нам ждать чего-то экстраординарного, учитывая, что там ведутся серьезные беспилотные сражения?
- Это участок фронта, который мало кому известен. Там мало чего происходит, что было бы интересно СМИ. При этом там идут тяжелые бои. У артиллеристов, с которыми я близко общался, стоит задача выбивать гнезда бплашников. Они этим и занимаются. Ходили слухи, что Украина там высадиться и прорвется к Джанкою, но, мне кажется, никаких сил у противника на это нет.
- Уточним по дронам. Какие ретрансляторы более эффективны? Наземные или те, которые устанавливаются прямо на дроны?
- Есть разные варианты.
Я уже говорил, что операторы, работающие под Покровском, просили меня не сообщать точную дальность действия их примитивных 40-долларовых фпвшек. Это связано с двумя вещами. Во-первых, наши контролируют высоты. Во-вторых, они решили проблемы с воздушными ретрансляторами, которые передают сигнал на дрон, тем самым увеличивая его дальность. То есть нельзя сказать, что у нас в войсках такого нет.
Знаете, какой у нас провал в номенклатуре БПЛА? У нас есть аналоги "Мавиков". У нас много ударных дронов: и на оптоволокне, и на радиоуправлении. Но нам как воздуха не хватает тяжелых агродронов (у Украины они носят общее название "Баба-Яга"). Они нам очень нужны для снабжения наступающих войск и минирования местности. А почему не хватает? Потому что они очень дорогие. Стоимость такого беспилотника начинается от нескольких миллионов.
Вот такие агродроны могут носить ретрансляторы и быть дронами-матками. И если мы решим эту проблему, у нас будет не паритет с врагом, а превосходство над ним.
- Нельзя ли как-нибудь снизить стоимость таких больших агродронов?
- Мы же с вами уже обсуждали: "СВО – это соревнование в том, кто больше купит у Китая различных комплектующих для беспилотников". К сожалению, уровень локализации у нас пока минимальный. Да, ведется серьезная работа по изготовлению моторов (сердце любого дрона) и чипов для плат управления и контроллеров. Но все эти моменты мы делаем вынужденно. И у нас хорошо получается.
Агродрон – это очень тяжелое устройство. Да, на него можно поставить бензиновый двигатель, но мы даже двигатели для лодок давно сами не производим. Несмотря на то, что треть России на лодках гоняет.
- Я к чему веду? Когда Верховный сказал, что надо вести СВО, экономя при этом оборонный бюджет, все в один голос заговорили: "Надо делать ставку на беспилотные технологии. Это и есть решение". А, послушав вас, я понимаю, что это не совсем так.
- Сколько людей – столько и мнений. Скажем, танкисты никогда не скажут, что танки – анахронизм. Но как включенный в процесс наблюдатель я прекрасно знаю, что они – все.
Один из российских высокопоставленных военачальников сказал мне: "Я прекрасно знаю, что большинство выстрелов к РПГ, которые запрашивает фронт, идут на оснащение дронов-камикдазе. Из самих гранатометов уже никто не стреляет. Некуда из него стрелять. Нет бронемашин в прямой видимости".
Война стремительно меняется. И флот, при всем к нему уважении, на СВО практически никак себя не проявил. Несмотря на то, что театр боевых действий соприкасается с двумя морями.
Многое придется пересмотреть. Но, боюсь, что нам не хватит смелости для системной перестройки. Потому что придется менять очень многое. И для этого нужно дождаться более мирного периода, поскольку на ходу лошадь не перековывают никогда.
Военное руководство уже продумало, как и что мы будем менять. Надо только дождаться подходящего момента.
- Как думаете, у нас сейчас останется курс на замирение? Или война с такой же интенсивностью затянется еще надолго?
- Противник пока бодрится. Нам сейчас надо показать, что именно киевский режим инициирует боевые действия. Пусть с ним разбираются. Удастся это сделать? Не знаю. Учитывая, что Россию еще с 19 века считают виноватой во всем.
Мне все же кажется, что в плане боеспособности Украина находится в очень плачевном и жалком состоянии. Иначе наши штурмовики не занимали бы пустые укрепрайоны с продуктами и боеприпасами. Противник не просто оттуда отошел – он туда никого и не завел.
Это уже о многом говорит.
- Как у нас с личным составом? В прошлый раз вы говорили, что на фронте почти не осталось тех, кто участвует на СВО с 24 февраля.
- В группах штурмовиков, которых я встречал, либо мотивированные молодые ребята, причем успевшие получить серьезный опыт у "музыкантов", либо достаточно пожилые, но тоже весьма опытные бойцы. Скажем, в артиллерии у нас сражаются опытные кадровые военные именно по артиллерийскому профилю. Это идеальное сочетание: сыновья и отцы.
Сейчас идут разговоры, что надо бы наладить ротацию. Ротация есть. Мои знакомые начинают ездить в отпуска. Все же понимают, что измотанный солдат – это не солдат. Не дать человеку отдохнуть – бессмысленно его погубить. Тем более, никакого избытка людей на фронте у нас нет.
- Ваши прогнозы по фронту. Прорыв к Золотому Колодезю. Это уже законченная история? Или все только начинается?
- Сложно судить. Есть общая динамика нашего наступления и отступления врага. В частности, еще две недели назад противник отошел из Плещеевки на 4-5 километров в частную застройку Константиновки. На тот момент мы на новых позициях закрепляться не стали, но сейчас будем ВСУ из этой частной застройки выковыривать.
Константиновку мы обязательно возьмем. Неслучайно враг стал строить оборонительные сооружения в десятке километров от Славянско-Краматорской агломерации. Потому что удерживать эту 100-километровую череду городов – головная боль. Она легко режется на котлы. Что ты с этим потом делать будешь?
И как бы не шли переговоры на внешнеполитическом треке, никакой зрады в нашей позиции нет. Мы продолжаем наступать и освобождать Донбасс. Пока Зеленский думает, что делать, его армию будут давить и вытеснять.
- То есть мы действительно можем рассчитывать на то, что у ВСУ просто закончится мотивированный и подготовленный личный состав?
- Есть известная китайская пословица: "Из хорошего железа не делают гвозди, хорошие люди не становятся военными". Ну невозможно набрать эффективных бойцов с помощью ТЦК.
Да, Украина пока продолжает жить в истеричном состоянии, надеясь, что Запад ее не бросит. Но Запад бы не стал вести переговоры, если бы не знал, что украинский проект обходится слишком дорого и становится убыточным.
А мы в таком режиме, как сейчас, воевать можем еще долго.
- Последний вопрос будет касаться гуманитарной составляющей. Во-первых, удалось ли вам поправить здоровье после того, как опасные бактерии в донецкой воде чуть не лишили вас зрения? Во-вторых, придется ли нам отравлять в ДНР гуманитарные конвои с водой, пока не будет найден конкретный способ решить эту проблему?
- Как раз зрения меня эти простейшие лишили. На левый глаз зрение упало на 0,6, правый глаз - на 0,8. Хотя всю жизнь была снайперская "единица". Это серьезное заболевание. Мне предстоит лечиться еще около года. Дорогие дончане, прислушайтесь ко мне. Мойтесь только кипячённой, обеззараженной водой, или водой из баклажек.
Водная проблема Донбасса решится только после освобождения Славянско-Краматорской агломерации. Других способов нет.
На канале "Северский Донец – Донбасс" держалось все водоснабжение городского и сельского Донбасса. Для промышленных объектов брали воду из ставков, куда из шахтных горизонтов откачивалась вода.
Проблемы с водоснабжением начались сразу после начала СВО, когда Украина отключила насосные станции, которые подавали воду на два уровня. То есть возле Часов Яра начинаются высоты, и воду надо там поднимать. Насосы отключили – канал пересох.
Два года нам везло, потому что были дожди и водохранилища наполнялись. А в этом году была бесснежная зима и засушливое лето. Я сам это видел. Ни одного внятного дождя этим летом не было. Если что-то и капало, то сразу же испрялось. Водохранилища пересохли, быстро наполнить их невозможно.
Если же не удастся быстро освободить Славянск/Краматорск и быстро отремонтировать канал, надо уже сейчас реализовывать комплексные решения. Опреснять воду, очищать вредную воду из шахт и строить системы, которые были обкатаны царскими инженерами в Крыму в начале 20 века. Речь идет о бетонных чашах на 20 метров в диаметре. Они собирают влагу из воздуха и дают по полтонны воды в сутки. Хотя это дорого.
Воду надо завозить. Воду надо подавать по водоводу из Дона. Да, он не решил проблему, но все же взял на себя треть водоснабжения Донбасса. А если мы не отобьем насосные станции, проблема решится сама собой весной после таяния снегов.
Вот такой у меня неутешительный прогноз.
О других аспектах СВО - в интервью Виктора Баранца: Если армии Европы полезут на Украину, Россия ударит по ним "Орешником" и заберет Одессу
