Запах смерти чувствуешь сразу, его ни с чем не перепутаешь. Тошнотворно приторный, с примесью несвежей гари и прогнившей амуниции. Ты еще не разглядел его источник, но уже понимаешь, что увидишь. Бесформенные, неестественно вывернутые и выгнутые тела, словно прошедшие через мясорубку, оторванные посеревшие конечности, разбросанные по снарядным воронкам, застывшие в страшных гримасах каменные лица, измазанные грязью и запекшейся пыльной кровью… Изнанка военных действий везде выглядит одинаково уродливо. Переключаю печку в машине на внутреннюю циркуляцию, но запах уже плотно въелся в форменный мультикам.
Александр КОЦ
Александр КОЦ
- Тяжело Ольговка давалась, - признается сидящий за рулем командир роты диверсионно-разведывательного отряда «Буран» с позывным «Бухгалтер». — Здесь их до 600 человек сидело. Дом за домом выгрызали, уходить они не хотели. Недели две здесь все горело-пылало.
Александр КОЦ
Мы едем по улице некогда цветущего села, от которого остались только руины и обугленные печные трубы. Словно в Хатыни. Противнику было важно удержаться здесь, на пересечении дорог. Отсюда он не оставлял планов продвинуться на райцентр Коренево. И тут он понес, пожалуй, самые ощутимые потери. Тела с синим скотчем на рукавах до сих пор не убраны. Они валяются по обочинам, в разбитых дворах и хатах. Вокруг трупов копошатся предоставленные сами себе куры и свиньи.
Александр КОЦ
Мы паркуем машину под укрытием и идем по выгоревшему селу, обходя хвостовики влетевших в асфальт мин и разбросанные кассетные мины-«колокольчики».
Александр КОЦ
- Они ведь не только погибших своих побросали, но и тяжелых «трехсотых». Не тащили за собой груз лишний, - рассказывает пулеметчик с позывным «Микки». - Мы один раз в накат пошли, просто чтобы двух наших «двухсотых» забрать. Я там ранение и получил. В ногу осколок.
«Микки» - из Иркутска, пришел добровольцем в августе, после начала украинского вторжения в Курскую область. Только закончил университет, отучился на юридическом, положил маме на стол диплом — и в военкомат. Уже успел повоевать на Южно-Донецком направлении, из-под Урожайного перебросили сюда. Освобождал села Ветрено, Матвеевка, Ольговку, зачищал Ольговский лес.
Позывной «Микки», пулеметчик из Иркутска.
Александр КОЦ
- Здесь гораздо больше стрелковых боев. Но тут небо гораздо спокойнее. На Урожайном мы бы вот так посреди села не собрались, - пожимает он плечами. — Сейчас если в воздухе и шумит, то в основном — наше.
Александр КОЦ
И как раз в этот момент послышался звук беспилотника. В ясном небе нарисовался силуэт крыла, напоминающий наш разведывательный беспилотник Zala. Судя по направлению, он летел в сторону противника — выискивать цели для нашей артиллерии. Отсюда по прямой до украинской границы — 19 километров. Выходим на центральную площадь. Разбитая почта, разрушенная администрация, у подножья которой развевается триколор. За ней — сельское кладбище. Между ними — несколько больших воронок и разорванные тела «захистников». Через дорогу, на которой стоит сожженный броневик на базе Ленд Крузера, - школа, за которую шли самые упорные бои. Даже когда все этажи были зачищены, противник обнаружился в подвале. И упирался до последнего патрона.
Александр КОЦ
Уцелевшие отходили на элеватор. Вокруг него сейчас растопырились ржавчиной обгоревшие трактора и комбайны. Побитые резервуары вспучило высыпавшимся зерном. У ангаров валяются неразорвавшиеся снаряды и мины.
- Здесь везде у противника были укрепы, тяжелая техника стояла, танки, минометы, АГС (автоматические гранатометы станковые. - Ред.) стояли... Здесь они плотно сидели, но мы победили, - боец «Потап» в груде покореженного металла показывает еще несколько украинских трупов.
Позывной «Потап»: "Здесь они плотно стояли, но мы их победили".
Александр КОЦ
22-летний парень из Луганска, ребенок войны. Когда она начиналась, ему было всего 12 лет. Отучился на сварщика, ездил на подработки в Москву, Подольск, работал экспедитором. Боевое крещение принял здесь, в Ольговской роще.
- Там у меня был первый штурм. Отбили пару опорников. Там сидел очень закрепленный пулемет с АГС. Мы зашли им в лоб. А с левой стороны сидел еще один пулеметчик с АГС, поэтому было очень сложно, - сухо вспоминает «Потап».
До Ольговского леса отсюда — два километра по «открытке» (открытой местности). Месим грязь след в след, здесь еще попадаются мины, противник щедро оставлял их на подступах к своему последнему оплоту на северо-западном выступе вторжения. С элеватора он отошел в рощу, где уже были накопаны и траншеи, и блиндажи, подготовлены позиции и опорники.
Александр КОЦ
- В принципе грамотно все выкопано, круговая оборона, мы не могли неделю их вскрыть, - ведет меня по очередному укрепу «Бухгалтер». - Сложно было подойти. Вот сейчас чуть-чуть листва упала, видимость была плохая, и сидели три пулеметчика, не давали вздохнуть. Пытались в лоб – не получилось. Потом обошли, сделали «кочергу» - и все получилось.
- Что такое «кочерга»?
- Это делаем отвлекающий маневр с фронта, а другая группа заходит справа, слева по команде командира.
Александр КОЦ
Вокруг валяется хлам «захистников». Спальные мешки, плащ-палатки, рюкзаки с жовто-блакитными ленточками, короба с пулеметными лентами для «Браунинга»…
Александр КОЦ
Александр КОЦ
- Среди наших потерь тогда не было, - вспоминает «Микки». - Так, может быть, кому-то вскользь что-то прилетело, кому-то рукав прострелило, у меня второму номеру ухо маленько пулей прижгло. Такие рабочие моменты. У противника, когда мы уже зашли на блиндаж, был один 200-й, один «триста», тяжелый, лежал, хрипел. Когда мы откатились, чтобы пополнить боекомплект (он имеет свойство заканчиваться), накатывали второй раз, опорный пункт уже был пустым. К сожалению, они смогли уйти и вытянули с собой, похоже, этого раненого. В том блиндаже ориентировочно 5-6 стволов было.
Александр КОЦ
Александр КОЦ
Александр КОЦ
На входе в землянку осталась надпись на снарядных ящиках на мове: «82 — ДШВ. Слава Украине*. Перекрытие двойное. Минометный взвод — 1 бат. Гомосексуалистам* (там было непечатно) вход запрещен». «Хохляцким», дописал уже кто-то из наших.
(*Лозунг организаций, признанных в России экстремистскими и запрещенных.
** Экстремистская организация, запрещенная в России. - прим.ред)
Александр КОЦ
- А что тяжелее штурмовать – населенный пункт или лесной массив? — спрашиваю пулеметчика.
- Я думаю, все-таки лес. Потому что, вы даже сами посмотрите, как картинка сбивается. Работаешь только, грубо говоря, в определенную местность, без прямого визуального контакта. Плюс очень частая посадка, много кустов. Это тяжело. Много рикошетов. У нас в крайнем штурме так получилось, что бойцу залетела пуля в шею как раз рикошетом от дерева, и остановилась в паре миллиметров от позвоночника. Ему очень повезло, нормально доставили в госпиталь, прооперировали, сейчас отдыхает, восстанавливается.
Александр КОЦ
Мимо кромки леса со звуком мопеда пролетел украинский большой ударный дрон. Возвращаемся в Ольговку, садимся в машину и едем вдоль освобожденных и одинаково разрушенных сел — Кремяное, Журавли… По обочинам валяется сгоревшая вражеская техника. Здесь понимаешь, что мы не просто заняли населенные пункты. Это не только точки на карте - это огромные расстояния между ними, контроль за дорогами, высотами, лесополосами. Всего по разным оценкам за время нашей контрнаступательной операции было отбито около 40 процентов оккупированной в августе земли. И львиная доля — здесь, в Кореневском районе.
Александр КОЦ
В выходные в Сети появилось видео о водружении российского флага в Дарьино. Бои идут в Николаево-Дарьино, почти у самой границы. Наши подразделения рвутся в сторону Свердликово, которое стоит на стратегической для противника трассе, ведущей из Суджи на север. А в это время с востока наши войска через Плехово пытаются выйти в тыл самой Суджи. Операция по освобождению Курской области продолжается.
Александр КОЦ
