25 мая - Международный день пропавших детей. Участники поискового отряда «ЛизаАлерт» вспомнили личные истории про детские поиски: радостные и трагичные, а также дали наставления и рекомендации родителям.
Надежда Бахметьева. В отряде 5 лет
«Он не знал, как уехать, если нет ни маршруток, ни телефона…»
Оповещение о поиске пришло около трёх ночи: «Пропал ребенок, 11 лет, координаты сбора…»
Сквозь сон смотрю на карту - кругом лес, река. За окном темно, но скоро начнет светать. Лето. В голове много мыслей: утром к семи на работу, отпроситься не смогу. Сейчас я встану и начну собираться, а близкие будут ворчать: «Куда опять на ночь глядя?».
А ребёнка ищут уже полтора часа. Вижу по поисковым чатам, что многие на месте и выполняют свои задачи – обследуют природную местность, где в последний раз видели мальчика. Начинаю собираться, и вдруг у мужа звонит телефон.
Звонит наш знакомый со странным вопросом для тех, у кого в семье нет поисковика: «Твоя дома?» Муж молча передает мне телефон.
От того, что я слышу дальше, остатки сна моментально слетают: «Да я тут в окно смотрю, на детской площадке пацан бегает. Я в социальных сетях «ЛизаАлерт» увидел, что вы ребенка ищите. Похож на вашего». Через минуту я уже мчу по адресу и кричу в телефон: «Смотри, чтобы не ушел, я уже еду!»
Каждый из отряда поймет мои чувства, когда в три часа ночи я прилетаю во двор, подхожу к ребенку, спрашиваю, как зовут, показываю фото с ориентировки и получаю ответ: «Это я». Звонок информационному координатору и «стоп» по поиску.
Мой знакомый уже ушёл спать, а мы сидим с мальчишкой на лавочке у подъезда, ждем полицию и поисковиков. Разговариваем, как так получилось, что он ночевал во дворе жилого дома в густонаселенном районе.
Мальчик в майке, на улице холодно. Он кутается в мою куртку, которая всегда лежит в машине на случай, если кто-то рядом замерзнет. Мы говорим, и я понимаю, что с позднего вечера и до трёх ночи ребенок гулял в чужом дворе далеко от своего района, потому что не знал, что делать. У него не было денег на проезд, уже не ходили маршрутки домой. Он не знал, как уехать, если нет ни маршруток, ни телефона…
А ведь взрослые проходили мимо и в одиннадцать, и в двенадцать, и в час ночи. И ни у кого не возникло мысли, почему ребенок гуляет в такое время. Что холодно и ночь, а он один…
Потом приехали наши ребята. Кто-то грязный из болота, кто-то мокрый из речки, кто-то в ожогах от лесной крапивы. А лица у всех счастливые - «Найден, жив!». На работу, кстати, тогда успели все.
Виктория Шойтова-Харитановская, позывной «Стрелец». В отряде 12 лет.
«Кричу в темноту: «Мииишааа, держи конфеты!»
Был обычный весенний день, из тех, когда моросит дождик и ты не планируешь вылезать из-под уютного пледа. Вс? изменило оповещение: «Алерт! Ребенок, 3 года, природная среда». Это тот случай, когда из глубины себя всеми правдами и неправдами добываешь остатки энергии и, если есть хоть немного сил, едешь на поиск.
Экипажей свободных нет – откликнулось очень много людей. Мы с соотрядниками скинулись на такси, помчались. Ждать свободную машину нет времени – с такими малышами на счету каждая минута. По дороге молилась: «Пусть найдется живым».
А в штабе уже собралась очередь из «Лис» (поисковых групп) на получение задач. Молодцы, ребята, многие приехали! Я в паре с мужем. Мы получаем лесную задачу и выдвигаемся в свой квадрат. В голове все та же молитва: «Господи, пусть найдется живым!» Пасмурно, идет дождь. Нам, взрослым опытным поисковикам и грибникам, в лесу неуютно. Страшно представить, что где-то здесь бродит испуганный малыш.
Хочется ускорить шаг, быстрее закрыть задачу, быстрее все осмотреть и выбраться из мокрого леса вместе с маленьким потерянным человечком. Но нельзя – нужно сохранять темп, позволяющий осмотреть в лесу абсолютно вс?, включая завалы и ямы. Нельзя пропустить любой признак присутствия ребенка в лесу. Вокруг грибы, много. Наш взгляд заядлых грибников невольно цепляется за них. Тут же од?ргиваем себя: «Не отвлекаться!»
Во вводных была информация, что малыш любит сладости. Снова кричу в темноту: «Мииишааа, держи конфеты!». Замираем, слушаем. В ответ – звук дождя и шум леса. Ничего. Прошло 4,5 часа. Квадрат осмотрен от и до. Задача закрыта. Мы возвращаемся в штаб – надо отдохнуть и идти дальше.
Позже мы услышим страшные слова: «Найден, погиб!». Вода. Девочки плачут. Я тоже. А из глубины души поднимается злость на людей, которые видели, как маленький мальчишка семенил в сторону водо?ма, один. Видели и не остановили...
Детей всегда тяжело искать, для меня это двойная… нет, тройная ответственность. Еще тяжелее находить их мёртвыми. Это был не первый мой детский поиск. И не последний. Результаты были разными, но каждого ребенка пропускаешь через себя.
Иногда после таких поисков часть ребят не выдерживает и уходит. Но отряд не остановится и продолжит двигаться вперед, чтобы как можно чаще слышать в эфире заветное: «Найден, жив!»
Дмитрий Исаков, позывной «Шустрый». В отряде 1 год.
«Тогда мы ещё не знали, что этот поиск затянется на долгие 6 дней...»
До прихода в отряд я практически не задумывался о пропавших детях. Не замечал этой проблемы. Но всё изменилось ровно год назад, когда в моем районе пропал десятилетний ребенок.
Я узнал о его пропаже через СМИ, а когда начал изучать информацию, узнал, что поисково-спасательный отряд «ЛизаАлерт» призывает всех поучаствовать в поиске. Тогда я решил, что просто обязан помочь.
Предложил поехать на поиск всем знакомым, но откликнулся только один мой друг. Мы прибыли в штаб, прослушали первичный инструктаж и отправились выполнять задачу: клеить ориентировки и опрашивать местных жителей. Проработали мы так до глубокой ночи, пока не оклеили всю оставшуюся часть города.
Возвращаясь домой, мы думали, что уже очень скоро услышим радостные вести. Тогда мы ещё не знали, что этот поиск затянется на долгие 6 дней...
Следующее утро – мой день рождения. Мы снова отправились на поиск. Многие знакомые удивились, что ради незнакомого ребёнка я готов пропустить свой праздник. Но для меня поиск был гораздо важнее.
Мы отработали весь день, прошли с десяток километров по задачам. Обратно возвращались в тягостном молчании. С каждым часом становилось страшнее, надежда на успех стала таять.
Потом началась рабочая неделя. Приехать снова я смог только в последний, шестой день поиска. Но не успел я выйти на задачу, как прозвучала на тот момент непонятная для меня команда: «Стоп!» По лицам опытных добровольцев я понял, что случилось что-то плохое. Через час томительного ожидания нам сообщили, что мальчик погиб.
Мимо с опущенными головами проходили поисковики, вернувшиеся с задач. А я просто стоял и пытался осознать происходящее. Я не мог поверить, что в современном мире ребёнок может пропасть и погибнуть.
Этот поиск навсегда изменил моё мировоззрение. Именно с этой истории началась моя поисковая жизнь.
Хочу напомнить всем, что чужих детей не бывает. Каждый взрослый несёт за них ответственность. Давайте будем внимательней к тому, что происходит вокруг!
Людмила Килессо, позывной «Пила». В отряде 6 лет.
«Сотни людей пытаются найти трёхлетнего карапуза, а кто-то просто прошёл мимо»
В группе «ЛизаАлерт» вышел пост, что потерялся трёхлетний мальчик. Вышел из дома в водолазке и колготках, и не вернулся. Начало пандемии, я не работала – нас закрыли на самоизоляцию. Муж был выходной. Решили ехать.
Когда мы приехали в штаб, первое, что меня поразило – там было очень много людей. Я такое видела впервые, потому что мы поисковики-новички – всего несколько месяцев в отряде.
Первая моя задача – прочёс поля на предмет детских следов. В группе было 20 человек, меня поставили старшей, потому что поисковый опыт был только у меня. Остальные – обычные люди, которые хотели помочь.
Сказать, что я волновалась – это ничего не сказать. Мне было очень сложно доносить до людей, почему мы работаем так, а не иначе, сложно разбираться с навигатором. И очень страшно не справиться. Меня не покидали мысли, что на улице апрель, а ребёнок раздет и разут – только бы не замерз!
Задачу мы закончили выполнять в 7 утра – мальчика не нашли. Вторая задача была полегче, с более опытными поисковиками, но результата по-прежнему не было.
Через сутки нам пришлось уехать – мужу нужно было на работу. Но я продолжала следить за каждым сообщением в социальных сетях «ЛизаАлерт».
Ещё через сутки малыша нашли. Он утонул. Но самое страшное, что, когда мальчик шёл к воде, его видели взрослые, но никто, абсолютно никто не обратил внимания на то, что маленький ребенок раздет и разут, идёт один. Никто из взрослых его не остановил. Не знаю, не заметили или решили, что это не их дело, но это пугает. Пугает людское равнодушие.
На этом поиске я видела, как работают правоохранительные и спасательные службы, военные, водолазы, кинологи, БПЛА, конники, местная администрация, как хотят помочь неравнодушные граждане. Это тоже стало для меня открытием – сотни людей пытаются найти трёхлетнего карапуза, а кто-то просто прошёл мимо.
Елена Рожкова, позывной «Рока». В отряде 4 года.
«Родители, чаще обнимайте своих детей и говорите, что их любите!»
Я участвовала в нескольких детских поисках. Каждый поиск индивидуален, со своими вводными данными, со своими особенностями. Но это всегда напряжение и волнение.
Небольшое садовое товарищество. Пропал мальчик. Собрались, поехали. Темнело, обочины дороги у штаба заполнялись машинами – полиция, кинологи, добровольцы «ЛизаАлерт». Ждали задачи, переживали, что темнеет и будет сложнее искать ребёнка.
Пришла мама мальчика, и координатор поиска начал её опрашивать. Хотя мы отошли подальше, чтобы её не смущать, обрывки разговора всё равно были слышны.
Эмоции показывают по-разному, тем более, когда пропал сын. Но в этот момент, я поняла, что ребёнка всегда должны ждать дома. В любой ситуации нужны улыбка, любовь и понимание.
Нельзя говорить ребёнку: «Если ты опоздаешь, я тебя накажу». Нельзя, чтобы ребёнок боялся прийти домой, потому что испачкался или заигрался, опоздал или не слышал звонка. Тогда ситуаций с пропажами детей будет меньше.
Мы прочесывали всё садовое товарищество. На рассвете по рации передали: «Все «Лисы» возвращаются в штаб! Жив, нашли!»
Родители, чаще обнимайте своих детей и говорите, что их любите!
Руслан Поляков. В отряде 8 лет.
«После тех событий я не мог выезжать на поиски целый год»
Самый запоминающийся детский поиск - это самый первый поиск пропавшего ребенка. Я в отряде с 2017 года, но на поиски выезжал не так уж часто. Как получалось. Искали пропавших бабушек, дедушек... Взрослых. Но на детских поисках я не был ни разу. Дождливая осень. В соседнем городе пропал ребенок. Это был первый мой выезд на поиски за пределы моего города и мой первый детский поиск.
Он оказался резонансный: огромное число добровольцев отряда из разных городов, службы, местные жители, средства массовой информации. Тогда я понял, что дело серьёзное. Но была твёрдая надежда, что всё закончится благополучно.
Я очень долго ждал задачу. Потом формировали поисковую группу.
Нас повёл парень из Москвы. Я сразу отметил его высокий профессионализм: нам дали очень сложную задачу – из-за рельефа местности и расстояния. Выполняли её восемь часов. Но старший вёл нас умело, принимал рациональные решения. Задачу мы выполнили как следует. Поиски мальчика продолжались несколько дней. Уже вернувшись домой, я узнал, что поиск завершен. «Найден, погиб!» и черно-белая ориентировка во всех соцсетях.
Тогда это стало для меня настоящим потрясением: может, потому что я проникся эмоциональностью и напряжённостью, которые царили в течение дня на поиске; может, потому что у меня у самого ребёнок и моя эмпатия в течение дня многократно усилилась.
После тех событий я не мог выезжать на поиски целый год. Но потом что-то пересилило внутри, и я понял, что нужно помогать искать пропавших людей…
Снежана Бабаскина, позывной «Снежка». В отряде 5 лет.
«У каждого из нас была одна только мысль в голове: «Господи, помоги найти этого малыша!»
Пропал ребёнок, крошечный беззащитный малыш...
Новость вмиг облетела весь наш регион, начались поиски. Я никогда не участвовала в подобных мероприятиях, но сидеть дома и ничего не делать я не могла. Я и так всегда была неравнодушна к чужому горю, но эта пропажа меня задела за живое. Ранним утром собрался экипаж на выезд. У каждого из нас была одна только мысль в голове: «Господи, помоги найти этого малыша!» Мы прибыли в штаб и дождались своей очереди на выход в лес.
Сказать, что было тяжело физически – нет. Было тяжело морально. Нас не пугали высокие ветки, гнилые деревья, которые ломались под нашими ногами. Нам не было страшно перебираться на другой берег реки через поваленное бревно, настолько сухое, что каждый рисковал оказаться в воде. Многие из нас по колено застревали в болоте и дальше шли мокрые. Это нас совершенно не волновало – в голове только одна задача: «Мы должны найти ребёнка!»
Мы кричали его имя, заглядывали под каждый кустик, но результата не было... Наша «Лиса 75» состояла из пяти девочек и двух очень опытных и заботливых поисковиков, которые на протяжении всего пути всячески пытались нас подбодрить и рассказывали про поиски со счастливым финалом. Каждый звук рации давал нам надежду, что малыш нашёлся. Но нет...
Время шло неумолимо быстро, стало темнеть. Мы отработали свою задачу и поздним вечером вернулись в штаб. Глубокой ночью приехали домой. В 6 утра я снова стала собираться на поиски. Остановил меня пост в группе отряда, где новичкам сказали не выезжать, а ждать пока дома. И вот спустя пару часов долгожданное: «Стоп! Проверка информации».
Время остановилось, мир застыл для каждого из нас. Мы все пытались верить, что мальчик жив, но на экране телефона появилось страшное: «Найден, погиб!»
Описать свои чувства я не смогу - это просто невозможно. Именно тогда я приняла для себя решение вступить в отряд «Лиза Алерт» и помогать искать пропавших. Ведь дети беззащитные и слабые. Им, как никому другому, нужны мы – взрослые и неравнодушные. Дети – это наша жизнь, наше счастье. Дети - это наше будущее!
Мария Ревенко, позывной «Суслик». В отряде 7 лет.
«Я думала: «Что, если сейчас та самая минута, когда мы могли бы её найти?»
На детские поиски-резонансы приезжают добровольцы из соседних регионов, а иногда и со всей России. Так произошло и в тот раз – мы приехали в другую область, чтобы общими усилиями помочь чужой беде.
На поиске провели около 8 дней, было очень много людей и огромный штаб. Дни сосчитать трудно – все мысли занимало одно: «Хоть бы девочка нашлась живой!»
Эмоций было очень много. Самая сильная – это надежда. Выход на каждую задачу сопровождался мыслью, что сейчас мы найдём девочку и вернём её домой. Сна не было – как только ложишься после бессонных суток, начинает колотиться сердце. Я думала: «Что, если сейчас та самая минута, когда мы могли бы её найти?» Каждое шипение в рации, и у тебя внутри всё замирает: «Нашли?» Каждый шорох в лесу - «А вдруг это она?»
В очередной поразилась сплочённости добровольцев – после буреломов и ливня совершенно незнакомые люди делились сухой одеждой, водой, перекусом. Поддерживали друг друга, выполняли задачи одну за одной. Огромное количество неравнодушных, добрых, удивительных людей!
Поиск закончился трагично - девочку нашли погибшей. Мы не могли повлиять на исход, но в голове ещё долго крутилась мысль: «А могла ли я сделать что-то ещё?» Выложиться ещё сильнее, сделать что-то иначе, изменить ход событий. После таких поисков внутри ураган эмоций одновременно со звенящей пустотой.
Чужих детей не бывает – эта фраза описывает мои чувства как нельзя лучше. Любой исход поиска я воспринимаю как личное потрясение. Я никогда не видела эту девочку, и, к сожалению, уже не увижу, но это ощущается как личное горе. Как будто мы все стали огромной семьёй, которая потеряла свою часть.
Во время и после детских поисков я со слезами смотрю на других детей. Хочется кричать, хочется донести до каждого родителя, что нужно и важно объяснять детям правила безопасности, быть к ним более чуткими и понимающими. Самое главное – когда твоя семья рядом, близкие люди счастливы и находятся в безопасности, но осознание этого иногда приходит слишком поздно.
За время моей деятельности в отряде было много историй, много судеб. Многие закончились хорошо, некоторые поиски не завершены по сей день. Надежда не умрёт никогда, а моя задача как добровольца «ЛизаАлерт» – сделать всё, чтобы услышать заветное: «Найден, жив!»
Алексей Маслов, позывной «Naxal». В отряде 5 лет.
«Когда речь идёт о детях, важна каждая минута»
Больше всего запомнился поиск десятилетнего ребенка в нашем регионе, произошедший примерно год назад. Заявка поступила не сразу, только на следующий день после пропажи.
Сразу я поехать не смог, работал. На третий день я приехал в качестве старшего на месте (это опытный доброволец «ЛизаАлерт», который руководит поиском). За это время ребята уже проделали много работы, рассмотрели разные версии. В поиске участвовало более ста человек: местные жители, родственники, МЧС, полиция, водолазы, добровольцы отряда.
Ребёнка удалось найти только на пятые сутки. К сожалению, это был трагичный исход. Сложно сказать, можно ли было что-то изменить. Возможно, если бы заявка поступила раньше, мы смогли бы найти быстрее и с другим исходом. Может, и нет.
Хочу попросить всех родителей - больше общайтесь со своими детьми! Знайте их увлечения, интересы, места прогулок, круг общения. Говорите с ними о проблемах, помогите им разобраться с их жизненными трудностями. Пожалуйста, не медлите: когда вы обнаружили, что ваш ребёнок пропал, не нужно тянуть, тем более, не надо ждать три дня – это миф. Никто не будет на вас злиться, если вы забьёте тревогу сразу. Наш отряд готов безвозмездно и круглосуточно оказывать вам помощь. Когда речь идёт о детях, важна каждая минута.
Олеся Парталюк, позывной «Бананька». В отряде 7 лет.
«Самый запоминающийся поиск - тот самый, на который я так и не осмелилась прийти»
Моя история в отряде началась с детского поиска. Но я так и не смогла прийти в штаб. Я не знала, чем может помочь неопытная девочка, и решила, что лучше не буду мешаться. Жалею ли я о том, что так и не решилась? Конечно!
Поиск продолжался около недели. Каждый час я заходила в социальные сети с надеждой, что сейчас появится сообщение: «Ребёнок нашёлся, с ним все в порядке!» Но эта история закончилась совсем не так.
Прошло семь лет, я стала региональным представителем поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» Курской области. За это время детских поисков с моим участием было много: я участвовала и как поисковик, и как информационный координатор, и как консультант для других регионов. Но самый запоминающийся - тот самый, на который я так и не осмелилась прийти.Наталья Кофанова, позывной «Фемида». В отряде 4 года.
«Когда новая машина подъезжает к штабу, у родителей появляется надежда, что их ребенок именно в ней»
Мой приход в отряд «ЛизаАлерт» связан с детским поиском – пропала моя родственница. Всё закончилось хорошо, мы нашли её живой и здоровой. Но, к сожалению, так бывает не всегда.
Прошлой осенью в нашем чате информационный координатор прислал сообщение: «Соседнему региону требуется помощь в поиске ребенка». Я была на мероприятии далеко в области, но спустя какие-то 10 минут уже сидела в машине и ехала на этот поиск. По пути подхватила ещё нескольких отрядных ребят.
Приезжая на детский поиск, я боюсь встречи с родителями – когда новая машина подъезжает к штабу, у них появляется надежда, что их ребенок именно в ней. И видеть, как они смотрят в ожидании чуда, очень тяжело.
К сожалению, этот поиск не закончился для нас заветным «Найден, жив!» Это не первый трагический финал за моё время в отряде. Но именно он оставил самый большой отпечаток в моей памяти и в моей жизни.
В отряд я пришла просто поисковиком. Но спустя некоторое время я открыла для себя ещё несколько направлений. Одно из них – «Школа ЛизаАлерт». Здесь мы, инструкторы, рассказываем детям и их родителям о правилах безопасности. И я искренне надеюсь, что благодаря этим знаниям трагичных историй станет меньше.Фото: «ЛизаАлерт».
