Дроны – это массовая продукция. Делаются и собираются они легко. А вот хорошего пилота нужно готовить минимум несколько месяцев. Поэтому уничтожение операторов на пунктах управления – это ключ к нашей победе, считает военный обозреватель интернет-телеканала "Царьград" Влад Шлепченко
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Влад, в первых числах мая вы выступали с тревожным прогнозом о том, что ВСУ могут перейти в крупное наступление на Суземку, которое, если не принимать соответствующие меры, может обернуться для нас второй Суджей. Сохраняется ли он в силе сейчас, когда противник безуспешно пытается пробиться в Теткино, а у нас появились перспективе в тыл Славянско-Краматорской агломерации?
- Сейчас я на этом прогнозе не настаиваю, но этого все равно исключать нельзя.
На тот момент в этом районе фиксировалось накопление и концентрация украинских сил. В частности, появлялись новые подразделения дроноводов. А мы же помним, что произошло под Суджей в августе 2024 года.
Противник долго накапливал там пехоту, на это никто не обращал внимание ("Подумаешь, какие-то трошники"), а потом туда быстро заехало некоторое количество бронетехники и спецназа, они рванули. И в случае с Суземкой рисунок казался очень похожим.
Не знаю, какая сейчас там у Украины концентрация сил и средств, и как на это реагируем мы. Но, повторюсь, эту угрозу все равно нельзя сбрасывать со счетов.
- На Суземку они могут напасть, потому что с нашей стороны к ней ограничены коммуникации?
- С нашей стороны к ней проходят три-четыре дороги, но они идут по заболоченной низменной местности. Сойти с них нельзя, потому что вокруг лес. А с украинской стороны к ней около 10 километров возвышенности, поросшей густым лесом, через который идет железная дорога и две автомобильные дороги по краям. И лес будет прикрывать ВСУ от дронов.
То есть противник может использовать эти коммуникации, чтобы заскочить в Брянскую область.
Еще раз. Опыт боев в Краснояружском районе показывает, что ВСУ ищут деревни, куда легко заскочить и потом обороняться. И Суземка в этом плане выглядит для врага лакомой добычей.
- Насчет того, какие меры мы можем предпринять для купирования этой угрозы. Удар по полигону спецназа под Шосткой мог быть этой реакцией?
- Вполне возможно. Выбивание групп спецназа – это превентивная мера с целью нейтрализовать подобные заскоки. Не думаю, что украинцы - идиоты, которые просто так будут тренировать спецназ возле линии фронта. Обычно такие вещи делаются перед выходом на какое-то задание. Уточняется местность, задача, проводится боевое слаживание, а в этот момент по ним прилетает. Наши ребята тоже не лыком шиты.
- Как могут развиваться боевые действия, если такого нападения не произойдет?
- Пока ВСУ действуют в обычной манере. Они как встали на эти лыжи со времен плацдарма в Крынках, так они это и повторяют с все более ухудшающимися для себя последствиями. Пока они долбятся там, где обозначали намерение зайти (то же самое Теткино). А дальше все зависит от того, когда противник осознает, что у него очень серьезные проблемы в Донбассе.
Если до киевского режима дойдет, что под Покровском и Константиновкой у него происходит что-то плохое, он туда начнет перебрасывать силы. Мы же по весне видели, как Драпатый с севера перебрасывал под Покровск подразделения дроноводов.
- Насколько эффективно нам удается выбивать вражеских операторов БПЛА?
- Судя по некоторому количеству сообщений с украинской стороны, процесс пошел.
У нас же сейчас спорят относительно того, как лучше бороться с дронами: гасить РЭБом или физически сбивать. Так вот лучше всего бороться с дронами путем уничтожения операторов в пунктах управления, когда туда прилетает ФАБ-1500.
Дроны – это массовая продукция. Делаются и собираются они легко. А вот хорошего пилота нужно готовить минимум несколько месяцев. Поэтому уничтожение операторов на пунктах управления – это ключ к нашей победе.
- Насчет вражеских дронов я слышал оценку, что наши штурмовики научились с ними бороться, но они все равно представляют угрозу для нашей ближней логистики за счет сбрасывания мин.
- По сравнению с тем, что было раньше, наши штурмовики научились с ними бороться. Но человек не может полностью нивелировать угрозу от "птичек". Поймите, что еще со времен боев за Авдеевку ВСУ спокойно тратили на одного нашего бойца четыре дрона. От одного увернулся, второго сбил, но третий его ранит, а потом его добьет обычный "Мавик" со сбросом.
То есть я не могу сказать, что эта проблема у нас полностью решена.
Что касается ударов по логистике, то это выгоднее, чем охотиться за отдельным бойцом или даже группами. Если ты сожжешь одну машину, то несколько человек останутся без воды, еды и боеприпасов. ВСУ делают все, чтобы изолировать наши передовые группы и не давать им продвинуться.
- Вы сказали, что на вражеских операторов БПЛА лучше всего ФАБы сбрасывать. Целесообразно ли тратить на одного бойца такой мощный боеприпас?
- Во-первых, операторы не по одному сидят. Это всегда группа: оператор, связист, РЭБовец и техник, который подвешивает боеприпас к дрону. Эта группа старается занять какое-то неприметное здание или гараж. Поэтому для ФАБа это достойная цель.
Во-вторых, у нас есть опытный пилот с позывным "Моисей", который сражался в Херсонской области. В 2024 году писали, что он якобы погиб, но он жив-здоров. На тот момент на его счету было около уничтоженных 500 всушников в 30 потопленных лодках. Да на украинского специалиста такого же уровня никакого ФАБа потратить не жалко.
ФАБ – это просто кусок железа и взрывчатки. И если вражеский боец может истребить целый батальон, на него даже тактическую ракету потратить можно.
- Почему-то сейчас мы не видим массу кадров с применением ФАБов, как это было в 2024 году.
- Тогда это был вау-эффект. Сейчас мы их тоже применяем. Незаметно, но активно. Украинцы жалуется, что мы их под Часов Яром со всех сторон обкладываем. Другое дело, что нельзя забывать о проблеме ударов по нашим арсеналам, которые ВСУ время от времени наносят.
Надо понимать, что когда у нас что-то взрывается, то взрываются тысяча тонн боеприпасов, в том числе бомб. Противник подкашивает наши наступательные действия, выбивая наши склады.
- Как нам склады обезопасить? Возможны тут какие-то универсальные советы?
- Не хранить лишние боеприпасы вне укрытий. Наши укрытия достаточно надежные. Вряд ли бы они взорвались от того, что на них дрон упал с 5-кг взрывчатки. А чтобы не хранить боеприпасы снаружи, надо реорганизовывать логистику.
Вообще проблема хранения снарядов (на промежуточных складах или на загруженных подвижных составах) обсуждается в армейских кругах еще с Первой мировой войны. В книге нашего знаменитого военного теоретика Свечина этому целый раздел посвящён.
Речь же идет о тысяче тонн боеприпасов. Где их перегружать? Где их хранить? Где какие склады сделать? Например, если по-другому не получается, то Минобороны могло взять в аренду какие-то сельскохозяйственные земли или природные заповедники, чтобы складывать их подальше от населенных пунктов.
Повторюсь, нужна профессиональная работа тех, кто отвечает за логистику.
- Вы на "Царьграде" пишете в том числе о северокорейских средствах дальнего поражения. На ваш взгляд, какие из них могли бы быстрее и эффективнее интегрироваться в наш разведывательно-ударный комплекс?
- Лишним ничего не будет. И "Коксаны" нам нужны, и оперативно-тактические комплексы, и РСЗО М-1991. Особенно нам нужно то, что выбивает вражеские тылы в оперативной и тактической глубине. Все, что позволит нам дотягиваться до украинских дроноводов и штабов, которые сидят под "Старлинками". Хорошая связь и система управления боем в режиме реального времени – это серьезное преимущество противника. Нам нужно все, что может эту инфраструктуру выносить. Надеюсь, иранские ракеты "Фатех" к нам тоже когда-нибудь приедут.
- Время от времени появляются видео с применением северокорейских систем, но есть версия, что это использовали сами бойцы из КНДР во время боев под Суджей.
- Нет, уже есть видео, которое подтверждает, что северокорейское оружие используется россиянами: стреляет "Коксан", а боец говорит: с Богом. А вообще Пхеньяну было бы интересно, чтобы мы их системы попробовали.
В частности, была информация, что те же KN-23 мы стали применять к концу 2023 года. К 2024 году выяснилось, что у него точность пол-лаптя по карте, потом его год дорабатывали, и сейчас вернули. То есть северокорейцам выгодно, чтобы мы посмотрели и подсказали, что уже хорошо, а что еще надо доработать.
Но поскольку мы тоже заинтересованы в новых системах вооружения, не должно быть ситуаций, когда мы попробовали и сказали: "Фигня какая-то, давайте доделывайте". Наши конструктора, которые вообще-то придумали "Искандер", должны им конкретно подсказать, что надо исправить.
- Я, кстати, уточню насчет ударов по тылам. Перед прилетом по полигону в Шостке там довольно долго висел наш беспилотник, но украинцы с ним ничего не сделали. Это разгильдяйство? Или он так хорошо спрятался?
- Во-первых, украинская ПВО постоянно несет потери. Во-вторых, у нас много разведывательных БПЛА, которые постоянно летают и на линии фронта и в ближнем тылу.
Кстати, сами украинцы одно время регулярно публиковали кадры поражения наших разведывательных беспилотников своими fpv-перехватчиками, но сейчас этого стало меньше. Потому что мы стали ставить на них камеру заднего вида и алгоритмы машинного зрения, которые прописывают, что крыло сразу же уходит в пике.
То есть наша тактическая разведка регулярно висит над украинцами, и при определенном насыщении они перестают обращать на нее внимание. Дроны могут сутками летать, ничего не происходит, а потом в какой-то момент появляется куча трупов.
- Учитывая наши проблемы и возможности, какие у вас ожидания на летнюю кампанию?
- Во-первых, сейчас будет забираться огромный карман между Мирноградом и Константиновкой. Для этого нужно взять высоты, этот процесс идет. Потом будет большой обход всей Покровской агломерации.
Во-вторых, мы постараемся продвинуться к большому лесному массиву, который прикрывает Сумы с севера и северо-востока. А дальше я бы ожидал проскальзывания на запад в более равнинную местность с обходом города.
В-третьих, не стоит упускать из виду район Оскола. Купянск – это важный железнодорожный узел, а наша логистика привязана к железной дороге. Это выгодно и экономически, и технически.
О других аспектах СВО - в интервью Владимира Носкова: Россия изолирует поле боя и займет три высоты, чтобы развалить оборону ВСУ в Донбассе
