Когда началась оккупация Суджи, Валентина Васильевна Глушенко осталась с лежачей 94-летней матерью. Соседи уехали раньше, но ей некуда было бежать: «Куда я поеду с ней? Она не перенесла бы дорогу». В квартиру ворвались военные, угрожая оружием, но позже принесли воду. На дверях велели написать «Здесь живут люди». «Они сказали: «Вы не бойтесь»… А я кричала в неработающий телефон, звала на помощь», — вспоминает женщина в беседе с журналистом «Друг для друга».
Самое страшное случилось позже. Мама умерла у нее на руках. Похоронить пришлось перед домом в палисаднике — на кладбище ВСУ не пускали. «Она там покоится. Каждое утро я приходила к ней, разговаривала, плакала… А что еще оставалось?» — вспоминает Валентина Васильевна.
Хоронить помогали соседи. Эту тяжелую обязанность взяли на себя несколько мужчин, оставшихся в эвакуации. За страшные 7 месяцев им пришлось проводить в последний путь несколько десятков человек.
Валентина Васильевна осталась совершенно одна: муж и ребенок умерли годы назад. Ей предлагали уехать на Украину, но она отказалась. Даже когда соседний дом сгорел, а подруга погибла в огне, она продолжала бороться: топила печь, носила воду, жила в закопченной квартире. Обращает наше внимание на то, что от нее до сих пор пахнет дымом. Стойким запахом пропиталась вся одежда — из-за печки-буржуйки, на которой приходилось готовить .
Вспоминает страшное: когда горели дома и целые улицы, люди гибли в огне.
«Не дай Бог никому пережить такое… — говорит Валентина Васильевна. — Я благодарна тем, кто освобождал Суджу. И тем, кто помогает нам сейчас. Им памятники надо ставить».
Антон ФИЛИППОВ, фото автора
