В плену боевиков ВСУ в Судже до сих пор остаются тысячи людей. Украинские захватчики пытаются создать в СМИ благоприятную картинку. Между тем местный священник раскрыл душераздирающие детали бед людей, которым довелось оказаться на оккупированной территории после вторжения. Враг лютовал.
На сегодняшний день город Суджа в Курской области всё ещё оккупирован противником. Положение у вражеских формирований незавидное. Знакомые с обстановкой осведомители считают, что украинские боевики неизбежно попадут в окружение ещё до конца марта. Однако сильно спешить русские войска не могут - ведь в захваченном населённом пункте в плену у оккупантов до сих пор остаются мирные жители, и их тысячи.
Осознавая своё скорое поражение боевики ВСУ в Судже стараются вести себя подчёркнуто прилично - снимают интервью с местными жителями, показательно отдают в их дрожащие руки хлеб, консервы, макароны. Однако на самом деле обстановка в городе, наверняка, сильно отличается от той, какую пытается преподнести враг.
Чтобы представить себе реальную картину, достаточно вспомнить, что рассказывает о первых днях вторжения священник из Суджи протоиерей Евгений Шестопалов. Он лично стал свидетелем бед людей и сообщил душераздирающие детали. Батюшка вспоминал, что в числе первых в населённый пункт зашла сотня грузинских наёмников. Они открывали огонь без предупреждения и рыскали по домам и подвалам в поисках не сумевших сбежать девушек.
Одну из них забрали к себе… Она скончалась через сутки. Я не смог найти её имени. И когда я уже отчаялся выяснять, кто она, понял, что нужно молиться о невинно убиенных и замученных, пусть без имен. Бог их знает,
- отметил священник.
Евгений Шестопалов. Фото: скриншот из t.me/sudzha_tme
При этом часть вины за гибель людей лежит и на чиновниках, которые не объявили эвакуацию вовремя. Например, бывший председатель комитета региональной безопасности Михаил Горбунов, которого отправил в отставку врио губернатора региона Александр Хинштейн, в первые сутки вторжения ВСУ приказывал всем находиться на местах и не паниковать. В то время как враг лютовал, те, кто помогал вывозить людей, действовали на свой страх и риск:
Мы бежали от смерти в трусах, майках и в тапочках. Мы в храме прятали сотню стариков, детей и инвалидов. Пять дней вывозили людей, пока не столкнулись с украинской колонной. Чудом нас не расстреляли.
Батюшка также подчеркнул, что, выбравшись из зоны боевых действий, люди сталкиваются с другими трудностями. Например, многие в силу тех или иных причин не могут получить компенсацию за утраченное жильё:
Я всю жизнь прожил в церковной сторожке. Кто мне что компенсирует? Я - бомж. И нас таких много. Услышат ли нас? Странные звонки поступают людям из прокуратуры: "А подтвердите, что ваше жильё разрушено". Там всё разрушено. Какое может быть подтверждение? Я многих вещей не понимаю.
Как будут решаться спорные ситуации подобного характера - вопрос открытый. Однако первоочередной задачей должно стать освобождение наших людей, считает обозреватель Царьграда Ольга Атонова:
В оккупации на Курщине остаются мирные граждане. В плену - около трёх тысяч человек, в том числе дети.
