Тяжелое небо нависало над неубранными полями кукурузы в Кореневском районе Курской области. Пара внедорожников вальсировала в дрифте по раскисшей колее под аккомпанемент пищащего дрон-детектора. Уровень его прошивки позволяет сегодня грубо определять, стоит ли волноваться всерьез или пока только внимательнее всматриваться в небо, одновременно выкручивая руль вправо-влево, чтобы удержать машину.
- Зажми кнопку слева, если покажет больше 60, то дела плохи, - инструктирует сопровождающий боец.
Александр КОЦ
На экране высветились «жалкие» 17. Это значит, что дрон-камикадзе есть, но летит не по нашу душу где-то на безопасном расстоянии. Как он вообще летает в таких условиях. Тут, как в песне у Цоя - «а с погодой повезло, дождь идет четвертый день». На фоне размякших дорог кажется, что фронт на Курском направлении снова застыл. Но это впечатление обманчивое.
Кореневский район потихоньку оживает. Он был оккупирован едва ли не наполовину. Но в ходе наступательной операции группировки войск «Север» освобожден практически полностью. И сегодня я еду по дорогам, где еще три месяца назад передвигаться было лотереей с не самыми высокими шансами на успех.
Александр КОЦ
Фронт отодвинули от районного центра, но напоминания о нем остались: по обочинам валяются ржавые остовы сгоревших гражданских машин, которые без разбору били украинские операторы FPV-дронов. Люди пытались вырваться в сторону Рыльска, кто-то проскакивал, кому-то везло меньше. Страшные кадры с телами гражданских на этих дорогах в августе-сентябре то и дело всплывали в Сети. Сегодня многие возвращаются в свои дома.
- О, колхозники, - выводит из раздумий боец.
Посреди поля как мишень стоит черный «Крузак», рядом с которым топчутся гражданские.
- Федосов Николай Петрович, заместитель гендиректора по растениеводству, - крепко жмет руку коренастый мужик в кепке.
Федосов Николай Петрович, заместитель гендиректора по растениеводству.
Александр КОЦ
Рассказывает, что во время активных боевых действий на полях никто не работал — постоянные прилеты, дроны, мины… Несколько работников на хранилище даже получили легкие ранения. Урожай сои потеряли точно. Картошка пока под вопросом.
- У нас 1400 гектар картофеля, все на орошении, очень трудоемкая культура. В то же время прибыльно, - говорит Николай петрович. - А в этом году такая беда случилась. Когда такая же беда была в Белгороде, где-то в Шебекино, казалось, что все это далеко. А оно, оказывается, рядом.
На горизонте картофельного поля вылез трактор. Этот участок уже обследовали российские саперы, и аграрии спешат спасти хоть какую-то часть урожая.
- Выдали всем каски, бронежилеты. Так и ездят. Пусть какие-то неудобства, но жизнь дороже.
- А дроны сейчас до вас не долетают?
- У нас РЭБ на машинах, даже на комбайнах зерновых. Ставим глушилки по периметру поля, перекрываем участок работы. Все равно, конечно, риск остается. Первый день страшно, второй уже спокойнее, на третий привыкаешь. Пока Господь миловал нас. Ну, и большая роль саперов. Они прошли - мы уже не беспокоимся.
- Врага отодвинули километров на 10-15, есть прилеты, но уже намного меньше, - подтверждает командир отделения саперного взвода Международного противоминного центра с позывным «Варяг».
Раньше с минно-взрывным делом никаких отношений у «Варяга» не было, хотя «срочку» он служил.
Александр КОЦ
С виду — опытный вояка с хорошо подогнанной амуницией. А воюет «всего» три месяца. Сам — из местных, из Льгова. Один из многих курян, которые после августовского вторжения не раздумывая пошли в военкомат подписывать контракт с Минобороны. У «Варяга» в первые дни эвакуировались практически все родственники. А он решил остаться:
- Моя земля. Здесь страшно людям, беда. Надо выходить, помогать.
- А почему тогда «Варяг»?
- У меня фамилия Риттер, я русский немец. Мои предки жили еще при Екатерине. Позывной выбрал, потому что скандинавская дружина всегда помогала защищать и оборонять Русь.
Раньше с минно-взрывным делом никаких отношений у «Варяга» не было, хотя «срочку» он служил. А на гражданке работал монтажником на Курской атомной электростанции. Той самой, что, по запоздалому признанию Зеленского, «ВСУ брать и не планировали». Хотя очевидно, что она и была главной целью.
Несколько саперов в 30-килограммовой «сбруе» медленно идут цепочкой по полю, размахивая металлоискателями. В день таким образом приходится наматывать по 10-15 километров на абсолютно открытом пространстве. От артиллерии в случае чего и спрятаться не успеешь. А от налета дронов-камикадзе в команде обязательно есть боец с переносным РЭБом. Саперы на освобожденных территориях работают не только в полях. Боевые действия оставили «эхо войны» и в жилой застройке, и вдоль дорог общего пользования.
Александр КОЦ
- Очень много закидывают «колокольчиков», кассетные суббоеприпасы. Убить — не убьет, но ногу оторвать может, - поясняет «Варяг». — Есть и противотанковые мины, и противопехотные. А вон, кстати, 155-мм снаряд НАТОвский.
Блестящая «чушка» лежит в траве. У нее уже аккуратно выкрутили взрыватель. Именно такие и разбрасывают по округе те самые «колокольчики».
- При разбросе до 30% самоуничтожаются, а остальные падают и взрываются от всего - от ветра, от дождя, от малейшего движения. Очень опасная штука
- А у них есть система самоликвидации?
- Нет, и пробовать их блокировать очень опасно. Один такой снаряд закрывает примерно гектар. А сами «колокольчики» могут быть как фугасными, так и кумулятивными. Фугасный - до 50 метров мелкими осколками вокруг поражает. Разброс большой, увечья серьезные.
Я не случайно спросил про механизм самоликвидации. Это сугубо гуманная система, чтобы мина не лежала месяцами и годами в ожидании любопытного ребенка. Натовцы по этому поводу не заморачиваются.
Вообще, как отмечают российские саперы, минная угроза с течением СВО постепенно меняется. Если сначала сталкивались в основном с советскими образцами, то сейчас больше западных.
Александр КОЦ
Командиру инженерно-саперного взвода с позывным «Таджик» есть с чем сравнивать, он на спецоперации с самого начала. Призвался добровольцем с пенсии. До этого 20 лет служил в 131 Майкопской бригаде, в отряде ГРУ, на 201 военной базе, в 30 мотострелковой бригаде… Воевал в Чечне, принимал участие в событиях в Абхазии… На СВО призвался старшим сержантом. Недавно получил офицерское звание младший лейтенант.
Командир инженерно-саперного взвода с позывным «Таджик».
Александр КОЦ
- Для нас, саперов, опаснее всего, пожалуй, магнитные мины. Срабатывают на любое железо. Они самые коварные. Но вообще на каждом направлении свои особенности. В ЛНР мы дорогу от Луганска до Горного пробивали, так там в некоторых местах было по 6-7 противопехотных мин на квадратный метр. В Лисичанске «лепестками» все засыпано было. А здесь, например, противопехотных мы не встречали, в основном противотанковые и «колокольчики». Снарядов много не разорвавшщихся, в основном — западные, 155-мм. Если мины, то немецкие и французские — магнитные.
Тем временем саперы заканчивают обследовать очередное поле. На нем обнаружены два 155-мм кассетных снаряда. Вывозить такие опасно, их уничтожают на месте накладными зарядами. В 300-граммовую тротиловую шашку инженер вставляет детонатор со шнуром, дергает запал и быстро отбегает на безопасное расстояние. «Таджик» нажимает на секундомер. «Четыре минуты», - командует он. И все присаживаются за укрытия.
- За меня садись, - по-отечески указывает мне старшина Колесников Игорь Юрьевич, 57-летний доброволец из Чехова, облаченный в тяжелую саперную амуницию.
Старшина Колесников Игорь Юрьевич.
Александр КОЦ
У него дома остались жена, две дочки, внук и любимая общественная деятельность. В Чехове он был членом общественной палаты двух созывов, председателем экологической инспекции. Решал проблемы ЖКХ, выбивал многодетным семьями землю.
- Ты людям помогаешь, они тебе говорят спасибо. Это лучшее чувство, - по голосу чувствую, как он улыбается.
«Две минуты», - командует взводный.
Александр КОЦ
- Здесь, получается, тоже людям помогаете. Не тяжело физически?
- Ну, а кому сейчас легко? У меня друзья и в штурмовиках есть, много чего рассказывали, я понимал, что будет трудно. Но идти надо было. Я эту войну воспринимаю как освободительную операцию. Их не добили в 1945 году — надо сейчас добить. Только так, чтобы уже не вернулись. Гнать их до самого Вашингтона.
«10 секунд».
Из-за спины Игоря Юрьевича включаю камеру, направив ее на поле. Яркая вспышка, за ней — звук разрыва и дымный гриб посреди соевого поля.
Александр КОЦ
***
Снова орет дрон-детектор, на экране — 12, далеко. Хотя фронт совсем рядом.
Противник снова пытается прорваться в Глушковский район через Новый путь и атаковать со стороны Свердликово. А мы снова напираем на севере украинского выступа, чтобы отрезать группировку противника по трассе от Новоивановки до Малой Локни. Артиллерия работает даже в такую погоду, не умолкая. При этом, как подмечают бойцы, контрбатарейной борьбы с той стороны стало поменьше. Группировка «Север» продолжает планомерно перемалывать на Курской земле лучшие резервы Киева.
