"Один раненый шел восемь часов с оторванной рукой": добровольцы создали полевой госпиталь для военных и гражданских под Курском

Удивила в жителях Курска способность к самоорганизации - администратор моей гостиницы в свои выходные дни волонтерит, в самом начале боевых действий на собственной машине делала по несколько рейсов в обстреливаемые села, вывозила земляков, милая Анечка из лобби-бара после работы плетет маскировочные сети на машины военных и «кикиморы» (накидки-невидимки) для снайперов, знакомая беженка, получившая ранение, возвращается в свой Пункт временного размещения (ПВР) к полуночи — потому что сама помогает на пункте раздачи гуманитарки, фермер покупает военным дроны, а местные кулибины ремонтируют «раненые» машины бойцам. И никто их это делать не заставляет!

- Наверное, во время опасности, все мы откладываем свой индивидуализм на потом и устремляемся друг к другу, как молекулы, образуя что-то принципиально новое и сильное, - рассуждает волонтер Геннадий Меркулов по пути в стабилизационный пункт, куда привозят раненых. - Вот сейчас вы увидите пример этой самомобилизации — местные мужики создали этот полевой госпиталь на пустом месте.

Мое воображение рисует суровые солдатские палатки, внутри - окровавленные носилки, операционный стол под коптящей лампой, на натянутых веревках сушатся простыни.

Юлия АНДРИЕНКО

Юлия АНДРИЕНКО

Юлия АНДРИЕНКО

А потому изумляюсь, увидев капитальную постройку, где аккуратными рядами расставлены носилки, на которых все готово к приему раненых, окна заложены мешками с песком, вдоль стен — стеллажи со всевозможными препаратами, на входе — святое распятие и стяг со Спасителем. А еще смешной Чебурашка, оставленный кем-то из раненых, очень наши военные уважают это ушастое создание. Тут промежуточный пункт между передовой и госпиталем.

Юлия АНДРИЕНКО

Юлия АНДРИЕНКО

- Так было не всегда. Начиналось все буквально в чистом поле на Суджанском кольце, когда ВСУ прорвали границу. Раненых было много и нужно было их спасать, чтобы они дотянули до отправки в больницу. Тогда не было ни медиков, ни лекарств, а действовать приходилось под налетами дронов и групп диверсантов, - рассказывает местный бородач с позывным «Джел», который раньше работал инструктором специальной боевой подготовки в Курске. - Вот с ребятами, которые не поддались панике и не разбежались, мы это все и организовали. Нас было изначально пятеро.

Это уже потом местный бизнесмен пустил спасателей на загородную базу отдыха, где раньше звучала музыка, а отдыхающие жарили шашлыки.

На мой вопрос, сколько за это время они приняли раненых, бросает скупо: «Много. Счет даже не на сотни».

Волонтер Джеп

Юлия АНДРИЕНКО

- Завозили однажды и украинского пленного. Оказался помощник пулеметчика. Ну, что, говрю, свое отпулеметил? У него была перебита бедренная кость и приличная кровопотеря. Оказали помощь, как и всем, только отвезли не в больницу, а в комендатуру, - вспоминает Джел.

Сам Джел напоминает мне добряка Рокки из мультфильма «Чип и Дейл спешат на помощь» - такой же сильный и, как все сильные люди, великодушный. Он одновременно и строг со своими подчиненными, но и жалеет их. Требует, чтобы все пообедали и только потом продолжали работу.

Я не замечаю, как в процессе беседы в моей руке оказывается кружка с кофе и теплый пирожок с творогом — привез местный предприниматель Сергей Локтионов, который ежедневно балует стабпункт свежей выпечкой.

Юлия АНДРИЕНКО

Гаечки в этой команде спасателей, правда, нет, но зато есть Болт — военврач из Петербурга. Просит не фотографировать его, на работе взял все накопившиеся отпуска и рванул сюда, родные думают, что он на отдыхе.

- У мамы сердце слабое, не стал ее волновать. У меня за спиной Военно-медицинская академия и курсы по тактической медицине. Потому и приехал, - объясняет Болт. - За это время видел тут все виды ранений — черепномозговые, полостные, отрывы конечностей. Основные - от дронов и артиллерии, пулевых не встречал.

С гордостью говорит, что ни одного 200-го (погибшего) на его дежурствах не было. Всех сумели спасти и довезти до больниц.

- Откуда такое богатство? - я указываю на ящики лекарств и аппаратуру.

- Все волонтеры. Мы составляем им списки необходимого. Они шустрые. Но и Минобороны тоже помогает, - говорит врач.

Здесь же спасатели и живут — спят, готовят еду на улице. Сегодня в меню — борщ и плов. А в поварах те, кто уже отдежурил.

Замечаю на кресле раскрытую книгу по военной психологии.

Юлия АНДРИЕНКО

- Изучаю. Поняла, как это надо, когда услышала, как кричат наши парни от кошмаров во сне. Само событие заставить «развидеть» мы не можем, но можем поменять наше отношение к нему, - охотно рассказывает Галина с позывным «Куба», которая была артиллеристом под Донецком, а теперь вот - медик под Курском. - Решила сама изучать психологию онлайн и одновременно работаю тут медиком.

Галина с позывным «Куба»

Юлия АНДРИЕНКО

- А я медицину забросила давно, занимаюсь художественной гимнастикой. Но попросили помочь и, оказалось, все помню — как перевязывать, капельницу ставить, - смеется президент федерации художественной гимнастики Курской области Алена Тихиня.

Коллектив подобрался тут разношерстный: ветеран Чечни, детская медсестра, гимнастка, военврач из Питера, стоматолог-хирург, артиллеристка и военный психолог, а еще Шелдон — щенок, спасенный из Авдеевки. Подумалось — чем не реалити шоу наших дней? При этом все тут на волонтерских основах, ни зарплат, ни льгот никто из них не получает.

Куба и Шелдон — щенок, спасенный из Авдеевки.

Юлия АНДРИЕНКО

- Я работаю в детском отделении, как раз сегодня с суточного дежурства и сразу сюда. Когда-то вернулась домой после тяжелой смены, думала отдохну немного и потом — сюда, легла на диван, а уснуть не могу, что-то в душе творится, сон не идет, несмотря на усталость, - признается медсестра Даша Морозова.

Медсестра Даша Морозова и Галина

Юлия АНДРИЕНКО

Говорит, что много общего между раненым бойцом и больным ребенком. И тому, и другому нужны спокойная уверенность, что все будет хорошо.

- Потряс случай, когда привезли молоденького бойца, которому осколком руку начисто оторвало, - вспоминает Алена. - Ее в пакет положили и так привезли. Ни звука не проронил, ни слезинки. Дома его жена беременная ждала. Был еще боец, который восемь часов прошел с оторванной конечностью. Турникетом руку перетянул, противошоковое уколол и шел. Откуда такое самообладание? Еще и спасибо нам говорят. Вот тут я всегда реву и говорю: «Это вам спасибо, мальчики». А какие они стеснительные. Начинаешь раздевать, а он просит прощения, что не мылся трое суток и носки несвежие. Но среди всего трагизма встречаются и комичные случаи. Однажды поступил раненый чеченец, который больше всего переживал, что сгорела его борода. Причитал: «Моя борода! Моя борода!»

Юлия АНДРИЕНКО

В минуты затишья тут никто не расслабляется. Джел организует еще один пункт - ближе к линии соприкосновения, где тоже будет постоянное дежурство. Говорит, что сейчас поток раненых сократился. А что будет дальше — никто не знает.

Юлия АНДРИЕНКО

Есть у этого стабилизационного пункта и свой духовник — отец Александр, которого все зовут Батя. Работает он тюремным священником в местной колонии. А в свободное время - тоже волонтерит и в бронежилете его увидишь скорее, чем в рясе.

Отец Александр

Юлия АНДРИЕНКО

- При этом я священник в девятом поколении, а сын — в десятом. Но сейчас - и волонтер, и духовник. Если нужны руки, помогаю руками, не чураюсь. На прошлую Пасху, я служил как раз, мне сказали, что под Луганском погиб мой племянник Миша. Тогда я чуть не подписал контракт. Но друзья остановили. Поэтому делаю, что могу, на своем месте.

Отец Александр предлагает мне поехать с ним на КПП, отвезти православные баннеры, и мы выдвигаемся на Суджанское кольцо. Тут Батю узнают и чеченцы, и русские, подходят за благословением. Крепим баннеры с ликом Спасителя на блокпосты, не забыв оставить открытой бойницу.

- Господи, благослови нас на труды ратные, умножь в нас силу, волю, веру и мужество духа, - читают военные на баннере и осеняют себя крестом.

Юлия АНДРИЕНКО

А отец Александр едет дальше, нужно еще отвезти помощь беженцам.